Марина Цветаева и Константин Бальмонт

Текст

Пышно и бесстрастно вянут
Розы нашего румянца.
Лишь камзол теснее стянут:
Голодаем как испанцы.

Развернуть

Ничего не можем даром
Взять — скорее гору сдвинем!
И ко всем гордыням старым —
Голод: новая гордыня.

В вывернутой наизнанку
Мантии Врагов Народа
Утверждаем всей осанкой:
Луковица — и свобода.

Жизни ломовое дышло
Спеси не перешибило
Скакуну. Как бы не вышло:
— Луковица — и могила.

Будет наш ответ у входа
В Рай, под деревцем миндальным:
— Царь! На пиршестве народа
Голодали — как гидальго!

1919 год.


💕 Два ярких гения Серебряного века, Цветаева и Бальмонт, не просто горели в безграничном небе русской поэзии, но восторгались светом друг друга, параллельно любя один другого за его сияющие лучи таланта.

Это стихотворение Марина Ивановна посвятила Константину Дмитриевичу, так как он был из круга тех людей, с которым можно делиться самым сокровенным, самым больным для души.

Бальмонт и Цветаева

💥 Дружба Бальмонта с Цветаевой вспыхнула в доме вдовы Скрябина, где они несколько раз пересекались, плюс в один из этапов жизни поэт и поэтесса жили рядом – она в Борисоглебском, он в Николопесковском переулках.

Они были разные и близкие, далекие и неразделимые, нищие и богатые друг другом. Бальмонт потом вспоминал:

«В голодные годы Марина, если у ней было шесть картофелин, приносила мне три».

Стихотворение и пишется где-то возле этих спасительных картофелин, когда пелена голода в Москве затмевала глаза поволокой слабости и только сила сердца заставляла жить и писать.

😢 Сама же Цветаева вспоминала:

«С Бальмонтом мы, игрой случая, чаще делили тяготы, нежели радости жизни».

Они помогали друг другу выжить, ибо видели ценность один одного и не могли представить, чтобы звезда другого закатилась на глазах от недоеденной корки хлеба.

Голод, связывающий души

☠ Строки пишутся тогда, когда морщинистая рука голода распростерта над Москвой, наполненной красными идеями, но скупой на пригоршню муки.

Пышно и бесстрастно вянут
Розы нашего румянца…

😢 От слабости гаснет румянец жизни, лишь мизерная помощь одного голодного другому спасает от белизны смерти, лишь тепло внутреннего огня греет остывающие тела.

Лирическая героиня Цветаевой называет голод гордыней, не позволяющей побираться и клянчить, хотя кусок хлеба видится манной небесной и тянет к искушению паперти.

И ко всем гордыням старым —
Голод: новая гордыня…

Оставшиеся поэты Серебряного века вдруг стали врагами народа, ибо не стоят у доменной печи, куя мечи социализма, и не поют пламенных гимнов новому режиму. Они согласны на луковицу, если через призму её шелухи видят свободу и не хотят поменять свободный голод на паек в виде пролетарской подачки.

🤔 В последней строфе Цветаева восклицает:

— Царь! На пиршестве народа
Голодали — как гидальго*!

*Гидальго в переводе означает «благородный».

✨ Именно этими словами поэтесса обращается к Богу в раю, давая тому понять, что они не променяли благородства душ на жирную селедку кривляния в кабаке или подачку в рабочей столовой.

Чуть позже голодная смерть, пощадившая Цветаеву, заберет её дочь Ирину (1921 год), не желая уходить с пустыми руками из черно-белой цветаевской Москвы.

 
 

Жанр, композиция и средства выразительности

📝 По жанру отнесем стихотворение к гражданской лирике, так как оно поднимает тему противостояния благородства душ голоду, возникшему, как плесень, от переворота в России 1917 года.

Композиция линейная и состоит из пяти четверостиший, связанных единой темой противостояния гордости и голода.

Рифмовка перекрестная (вя́нут – румя́нца – стя́нут – испа́нцы) с открытой и закрытой женской рифмой.

👀 Из выразительных троп отметим:

  1. Метафоры (розы нашего румянца, жизни дышло).
  2. Сравнения (как испанцы, голод – новая гордыня, луковица – и свобода, луковица – и могила, как гидальго).
  3. Гипербола (гору сдвинем).

☝ Также в строках встречаются инверсии (гордыни старые, деревце миндальное и т д.), которые помогают автору с рифмой и усиливают выразительность стиха.

Цветаева. Душа в смятении

Развернуть