Текст
Гражданин фининспектор!
Простите за беспокойство.
Спасибо...
не тревожьтесь...
я постою...
У меня к вам
дело
деликатного свойства:
о месте
поэта
в рабочем строю.
В ряду
имеющих
лабазы и угодья
и я обложен
и должен караться.
Вы требуете
с меня
пятьсот в полугодие
и двадцать пять
за неподачу деклараций.
Труд мой
любому
труду
родствен.
Развернуть
Взгляните -
сколько я потерял,
какие
издержки
в моем производстве
и сколько тратится
на материал.
Вам,
конечно, известно явление "рифмы".
Скажем,
строчка
окончилась словом
"отца",
и тогда
через строчку,
слога повторив, мы
ставим
какое-нибудь:
ламцадрица-ца.
Говоря по-вашему,
рифма -
вексель.
Учесть через строчку! -
вот распоряжение.
И ищешь
мелочишку суффиксов и флексий
в пустующей кассе
склонений
и спряжений.
Начнешь это
слово
в строчку всовывать,
а оно не лезет -
нажал и сломал.
Гражданин фининспектор,
честное слово,
поэту
в копеечку влетают слова.
Говоря по-нашему,
рифма -
бочка.
Бочка с динамитом.
Строчка -
фитиль.
Строка додымит,
взрывается строчка,-
и город
на воздух
строфой летит.
Где найдешь,
на какой тариф,
рифмы,
чтоб враз убивали, нацелясь?
Может,
пяток
небывалых рифм
только и остался
что в Венецуэле.
И тянет
меня
в холода и в зной.
Бросаюсь,
опутан в авансы и в займы я.
Гражданин,
учтите билет проездной!
- Поэзия
- вся! -
езда в незнаемое.
Поэзия -
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Но как
испепеляюще
слов этих жжение
рядом
с тлением
слова - сырца.
Эти слова
приводят в движение
тысячи лет
миллионов сердца.
Конечно,
различны поэтов сорта.
У скольких поэтов
легкость руки!
Тянет,
как фокусник,
строчку изо рта
и у себя
и у других.
Что говорить
о лирических кастратах?!
Строчку
чужую
вставит - и рад.
Это
обычное
воровство и растрата
среди охвативших страну растрат.
Эти
сегодня
стихи и оды,
в аплодисментах
ревомые ревмя,
войдут
в историю
как накладные расходы
на сделанное
нами -
двумя или тремя.
Пуд,
как говорится,
соли столовой
съешь
и сотней папирос клуби,
чтобы
добыть
драгоценное слово
из артезианских
людских глубин.
И сразу
ниже
налога рост.
Скиньте
с обложенья
нуля колесо!
Рубль девяносто
сотня папирос,
рубль шестьдесят
столовая соль.
В вашей анкете
вопросов масса:
- Были выезды?
Или выездов нет?-
А что,
если я
десяток пегасов
загнал
за последние
15 лет?!
У вас -
в мое положение войдите -
про слуг
и имущество
с этого угла.
А что,
если я
народа водитель
и одновременно -
народный слуга?
Класс
гласит
из слова из нашего,
а мы,
пролетарии,
двигатели пера.
Машину
души
с годами изнашиваешь.
Говорят:
- в архив,
исписался,
пора!-
Все меньше любится,
все меньше дерзается,
и лоб мой
время
с разбега крушит.
Приходит
страшнейшая из амортизаций -
амортизация
сердца и души.
И когда
это солнце
разжиревшим боровом
взойдет
над грядущим
без нищих и калек,-
я
уже
сгнию,
умерший под забором,
рядом
с десятком
моих коллег.
Подведите
мой
посмертный баланс!
Я утверждаю
и - знаю - не налгу:
на фоне
сегодняшних
дельцов и пролаз
я буду
- один! -
в непролазном долгу.
Долг наш -
реветь
медногорлой сиреной
в тумане мещанья,
у бурь в кипенье.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на горе
проценты
и пени.
Я
в долгу
перед Бродвейской лампионией,
перед вами,
багдадские небеса,
перед Красной Армией,
перед вишнями Японии -
перед всем,
про что
не успел написать.
А зачем
вообще
эта шапка Сене?
Чтобы - целься рифмой -
и ритмом ярись?
Слово поэта -
ваше воскресение,
ваше бессмертие,
гражданин канцелярист.
Через столетья
в бумажной раме
возьми строку
и время верни!
И встанет
день этот
с фининспекторами,
с блеском чудес
и с вонью чернил.
Сегодняшних дней убежденный житель,
выправьте
в энкапеэс
на бессмертье билет
и, высчитав
действие стихов,
разложите
заработок мой
на триста лет!
Но сила поэта
не только в этом,
что, вас
вспоминая,
в грядущем икнут.
Нет!
И сегодня
рифма поэта -
ласка
и лозунг,
и штык,
и кнут.
Гражданин фининспектор,
я выплачу пять,
все
нули
у цифры скрестя!
Я
по праву
требую пядь
в ряду
беднейших
рабочих и крестьян.
А если
вам кажется,
что всего делов -
это пользоваться
чужими словесами,
то вот вам,
товарищи,
мое стило,
и можете
писать
сами!
1926 год
💰 Одним из немногих, кто мог в 1926 году позволить себе критиковать советскую систему налогообложения был Владимир Маяковский, что видно из его стихотворения «Разговор с фининспектором о поэзии».
Поэт умел рисовать картины радужного будущего, ломал копья на поле боя с Лили Брик, но не пропускал мимо глаз рук, которые залазили в его карман на глубину своего усмотрения. Даже если руки принадлежали фининспектору, ограниченному в фантазиях нормами советских законов.
История создания стиха
💥 Стих создан как протест против сбора большого налога с поэтов и писателей, которых приравняли к булочникам и параллельно заставили заполнять море бумаг. По мнению Маяковского, поэт не может мериться той же гребёнкой, что и служащий, так как результат его труда зависит от благосклонности Музы и стихи нельзя штамповать на конвейере.
Передать всю нелепость положения поэта, обложенного налогами, помогает разговорный стиль стихотворения. В этой форме проще подчеркнуть возмущение поэта несправедливостью и донести суть строк до читателя.
Разговор слепого с глухим
В начале разговора поэта с фининспектором первый приводит неплохое сравнение:
В ряду имеющих
лабазы и угодья
и я обложен
и должен караться.
🤔 То есть, наличие таланта государством приравнивается к наличию угодий и лабазов – частной собственности. Дар, получается, выдаётся свыше по неизвестной причине и непонятно какой цене, но на сцену жизни выходит инспектор, трогает талант за вымя, оценивает его и назначает налог.
Далее поэт переходит к издержкам, которые у поэта сложно поддаются расчёту, но должны учитываться. Основная издержка – это жизнь, как её оценить и вписать в расходы, которые налогом не облагаются? Как оценить время, потраченное на поиск рифмы? Для этого надо много ездить, много видеть, брать займы и авансы.
И тянет
меня
в холода и в зной.
Бросаюсь,
опутан в авансы и в займы я.
За рифмой, за словом сегодня надо погружаться в глубины людской души, всё просто только у «лирических кастратов», но Маяковскому такая «добыча руды» не по сердцу.
☝ В конце разговора поэт предлагает выплатить инспектору то, что он считает возможным или самому попробовать писать стихи, раз это так легко и просто на его государственный взгляд.
Ирония ситуации в том, что фининспектор также далёк от поэзии, как Карл Маркс от древнегреческой философии, поэтому объяснения поэта ему не входят в голову. Чем закончился разговор глухого со слепым автор скромно умолчал.
Жанр и средства выразительности
Композиция движется в стихе последовательно – от извинения за беспокойство до предложения инспектору самому писать стихи. По жанру это гражданская лирика с критикой финансовых рычагов государства и несправедливости. Написано стихотворение в тоническом размере, в качестве средств выразительности автор использует сравнения (рифма – бочка с динамитом), метафоры (касса склонений и сопряжений, город на воздух строфой летит и пр.) и эпитетов (небывалые рифмы, словесная руда и т д.).
Мораль строк – это недопущение расчёсывания всех под одну гребёнку, устранение в отношениях гражданин – государство формализма и учёт здравого смысла даже в такой тонкой сфере, как налогообложение.