Полный текст
В разноголосице девического хора
Все церкви нежные поют на голос свой,
И в дугах каменных Успенского собора
Мне брови чудятся, высокие, дугой.
Развернуть
И с укрепленного архангелами вала
Я город озирал на чудной высоте.
В стенах Акрополя печаль меня снедала
По русском имени и русской красоте.
Не диво ль дивное, что вертоград нам снится,
Где голуби в горячей синеве,
Что православные крюки* поет черница:
Успенье нежное — Флоренция в Москве.
И пятиглавые московские соборы
С их итальянскою и русскою душой
Напоминают мне явление Авроры,
Но с русским именем и в шубке меховой.
1916 год.
* Нотопись в древней Руси.
💕 Цветаева и Мандельштам случайно встретились в Коктебеле на знаменитой даче Волошина в 1915 году, а уже через год они были хорошими друзьями с претензией на близость отношений. В этот момент Осип Эмильевич дарит Марине свой сборник «Камень», а в довесок пишет данное произведение, где сравнивает поэтессу с богиней Авророй.
Осип и Марина
👀 Именно Цветаева открыла для Мандельштама Москву, куда временно затянула его своим магнитом из туманного Питера. Поэты в 1916 году кучкуются вместе, посещая творческие вечера и проводя много времени вдвоем, но оба были слишком ярки, чтобы гореть союзно и скоро между ними пробежала кошка.
Нет, Марина и Осип не стали врагами, но претензия на близость рассосалась, как питерский сумрак под лучами московского солнца.
Из эмиграции Цветаева не писала Мандельштаму, повесив замок табу на отношения, а Осип позволил себе даже резкие выпады в адрес поэтессы в статье «Литературная Москва».
💖 Впрочем, это было потом, а пока шел 1916 год и пара сияла всеми переливами бриллианта, не позволяя себе даже укоров по отношению друг к другу.
Болезнь под названием «Любовь»
Каждый катрен стихотворения пропитан ароматами любви Мандельштама к объекту своего воздыхания. Брови Марины чудятся ему в дугах Успенского собора, а за стенами мрачного Акрополя он скучает только по одному русскому имени.
В стенах Акрополя печаль меня снедала
По русском имени и русской красоте…
☝ В третьем четверостишии автор видит, глядя на Успенский собор, Флоренцию, над которой кружат голуби любви, разбивая крыльями раскаленный зной неба. Сравнение не с пустого места, ведь Успенский собор построил в 1475-1479 годах Аристотель Фиораванти, пусть он и родом из Болоньи, но сердце требует Флоренции).
В финальной строфе Мандельштам сравнивает московские соборы с явлением Авроры и наделят храмы микстом русской и итальянской души.
Напоминают мне явление Авроры,
Но с русским именем и в шубке меховой…
✨ Сегодня Аврора для него Цветаева, пусть она и не поднимается по утрам из моря на колеснице с розовыми лошадьми, а стоит в очереди за хлебом в меховой шубке и носит банальное русское имя Марина.
Филологический расклад
📝 Стихотворение написано в жанре любовной лирики, слегка завуалированной эпическими образами древнегреческого Акрополя и богини утренней зари Авроры.
Рифмовка перекрестная (хо́ра – свой – собо́ра – дуго́й), с отрытой и закрытой, женской и мужской рифмой.
Средства выразительности:
- ✔ Эпитеты (каменные, высокие, чудная, пятиглавые, меховая).
- ✔ Олицетворения (церкви нежные поют, печаль снедала).
- ✔ Инверсии (церкви нежные, дуги каменные).
✨ В первом катрене есть сравнение каменных сводов Успенского собора с бровями возлюбленной, а в последней строфе поэт сравнивает свою героиню с богиней Авророй.